Глава XVI
Путь на Голгофу
Орша. 28 февраля (13 марта) 1917 года
– Никки, так нельзя! – я буквально вскричал в отчаянии. – Что ты творишь? Как ты можешь отказаться от престола? Это немыслимо! Еще никогда в русской истории император не отрекался от своей короны и своего народа! Порви свое отречение немедля, умоляю тебя!
Отчаяние мое было искренним, поскольку все мои рассуждения доказывали, что царя менять нельзя ни в коем случае. Во всяком случае, сейчас. До конца войны, то есть еще минимум год-полтора, нельзя устраивать никаких потрясений во власти. Вполне хватит потрясений и от требуемых реформ! Поэтому я должен убедить Николая уничтожить отречение и вывести его из состояния аффекта.
– Ты понимаешь, что, отрекаясь, ты губишь Россию?! Одумайся, брат! Вспомни, что идет война! Вспомни, что в столице смута, а в армии мятеж! Ты понимаешь, что нет юридического понятия «самодержец отрекся от престола», и уж тем более ты не можешь отречься еще и за цесаревича! Ты понимаешь это, Никки?!
Николай сурово смотрел на меня. Затем он положил руку мне на плечо и твердо сказал:
– Миша, ты прав. Прав во многом, и все, что говоришь, по сути верно. Но…
– Какое «но», Никки? – Я просто задохнулся от ярости и буквально заорал на него: – Какое может быть «но»?! Ты что, совсем с ума сошел? Да ты понимаешь, во что все это обернется! Гражданская война и гибель России – вот что нас ждет по твоей милости! Давай я буду тебе помогать во всем, давай, если будет на то твое повеление, я возглавлю правительство, давай я взвалю на себя все, что ты скажешь, но нельзя менять императора! Это просто невозможно!
Царь хмуро и не мигая посмотрел мне в глаза.
– Все, что я повелю? Я велю тебе принять трон. Соблаговоли выполнить мое повеление!
Я хлопнул себя по лбу и запричитал:
– Боже, боже, какой же ты, Никки, упрямый! Как осел упрямый!
Николай зло зашипел на меня:
– Выбирай выражения, будь добр! Я все еще твой государь!
Смотрю на него как на идиота и… извиняюсь:
– Простите, ваше императорское величество. Просто мне показалось, что вы хотели высочайше соизволить отказаться от своей короны. Видимо, я переутомился, прошу меня простить…
– Я, твой брат и твой государь, высочайше повелеваю тебе принять мою корону! И не возражай мне более!
Николай явно пребывал в бешенстве. Ну, что ж, может, это и хорошо. Может, мне удастся вывести его из этой самой депрессии, может, мне и удастся уговорить его поцарствовать еще хотя бы какое-то время. Итак, еще усилие!
– Государь! Восходя на престол, ты принес клятву Господу Богу и, совершив обряд помазания на царство, ты фактически обвенчался с государством Российским. Нет такого понятия, как развод со своим царством и со своим народом. Точно так, как родитель не может перестать быть отцом детям своим, так и ты не можешь отказаться от своих подданных. Поэтому давай мы прекратим этот разговор, и поговорим о том, что мы будем делать дальше. И потом, – добавил я неожиданно для себя самого, – ну, подумай здраво, какой из меня царь?
Взгляд императора вдруг остановился. Постояв какое-то время недвижимо, он прошел по салону и сел в кресло. Глядя на выражение глубокой задумчивости на лице Николая, я перевел дух. Похоже, что я его все-таки если не убедил окончательно, то по крайней мере заставил взглянуть на события более трезвым взглядом. Значит, еще не все потеряно. И есть шанс удержать страну от гражданской войны.
Ведь если царь-батюшка упрется с этим своим отречением, у меня не будет выхода другого, кроме как принять корону, поскольку ситуацию с отречением еще и Михаила Александровича история уже проходила. И пусть гражданскую войну удалось отсрочить почти на год, а на обломках Российской империи построить СССР, все равно океаны крови пролились в нашей Отчизне. А так есть хоть какой-то шанс изменить роковое развитие истории. Но как же мне тогда избежать гражданской войны прямо сейчас? Вопрос из вопросов. М-да. Нет, тут и думать нечего – нужно Николая брать в оборот и оставлять на царстве! Главное пока не мешать его мыслительным процессам. Быть может, он и сам дойдет до правильных выводов относительно…
– Кто стоит за кулисами Комитета?
От неожиданности я чуть не уронил чашку с остывшим кофе, которую как раз хотел пригубить. Вытерев руки салфеткой, я как можно невиннее спросил:
– Что?
– Кто стоит за кулисами Комитета? – Николай спросил твердо, пытливо глядя мне в глаза.
Не знаю, покрылось ли у меня лицо пятнами или мой шок выразился какими-то другими внешними признаками, но царь мою реакцию истолковал по-своему. Он криво усмехнулся и добил меня вопросом:
– Ты думал, что я и вправду поверю в то, что ты сам все это сделал и организовал? Итак – кто?
Я лихорадочно обдумывал положение. Признаться, мне не приходил в голову взгляд на Комитет под таким углом зрения. Вот оно, оказывается, как его воспринимают со стороны! Интересно, такая мысль посетила только царя, или другие действующие лица тоже об этом задумывались? В том числе и мои подельники по этому самому пресловутому Комитету. Ай да поворот событий. Что ж делать-то? Вопрос требовал немедленного ответа, но и нуждался в серьезнейшем обдумывании и анализе последствий того или иного его варианта. Ах, как хорошо было в самолете… в аэро… да неважно, в общем. Сейчас у меня не было не то что нескольких часов на раздумья, но и, пожалуй, минуты одной мне никто не даст…
